Сколько см член у энрике
Листер, Энрике (род. 1907), испанский рабочий активист и командир испанских демократических сил. По профессии он был каменщиком. В 1931 году он вступил в Коммунистическую партию Испании (CPI). С 1937 года был членом ЦК КПСС, а с 1946 года — членом Политбюро КПСС (с 1960 года — Исполкома). Во время Национально-революционной войны в Испании (1936-1939 гг.) он командовал (последовательно) 5-м полком, 1-й бригадой, 11-й дивизией и 5-м корпусом. Листер отвечал за контрнаступление при Сесенье (октябрь 1936 года), оборону Мадрида (ноябрь 1936 года), контрнаступление республиканцев при Эль-Пардо (январь 1937 года), ликвидацию вторжения повстанцев на реке Харама (февраль 1937 года), поражение итальянских экспедиционных сил при Гвадалахаре (март 1937 года), Версите (1937 год). Август 1937 года), наступательные операции в Теруэле (декабрь 1937 — февраль 1938), Арагоне (март — апрель 1938) и на реке Эбро (июль — сентябрь 1938). Листер является членом Всемирного совета мира.
Энциклопедия советской истории. 16 томов. — Москва: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 8, Кошала — Мальта. 1965.
Мемуары современного человека.
Среди отдыхающих офицеров и солдат, как говорят, есть Листер. Я подошел к нему. Я сразу узнала его. Это была наша вторая встреча. Первая состоялась в штабе 5-го полка на улице Листер в Мадриде. Я хорошо помню этого человека. Среднего роста, хрипловатый, блестящий. Его высокий, изогнутый лоб окружали длинные и слегка выгоревшие на концах черные волосы, небрежно отброшенные назад. Его густые, угольно-черные брови были насуплены, чтобы подчеркнуть блеск его глаз. Когда он улыбался, его щеки были впалыми, что придавало ему доброжелательное, почти детское выражение. Его речь была поразительной. Если у него были претензии к кому-то, он отворачивался и склонял голову. Его губы сложились в холодную улыбку. Было ясно, что он пытается изменить свое мнение. И пока она не перестала понимать его. Листер был еще молод, но его биография удивляла и восхищала всех, кто ее знал.
Энрике родился в семье рабочего класса. Его отец был галисийским архитектором и был известен как отличный ремесленник в своей деревне Тео. Однако, несмотря на красивые руки Энрике и его желание работать, его семья не могла содержать семью бедного строителя. Работы было мало. Когда мальчику было 11 лет, отец и сын покинули Кубу в поисках собственного богатства. Здесь общительный Энрике познакомился с тяжелой жизнью рабочих и крестьян, которые зарабатывали свой хлеб на сахарных плантациях. Молодой строитель понял, что ему не следует скитаться по миру в поисках счастья. Ему пришлось бороться за это в своей собственной стране.
После долгого прощания он был рад вернуться домой. Когда Энрике сошел с лодки, он стоял на берегу, подставив лицо палящему солнцу. И это было очень далеко. Мне было интересно, сколько времени займет дорога туда. Год, два года, тысячу лет, миллион лет? Будет ли он далек от земного счастья? Будучи молодым строителем, Энрике вернулся в Испанию добросовестным работником, членом профсоюза и знал, как найти счастье для рабочих.
Вскоре после возвращения домой Энрике присоединился к рабочему движению. Но прошло совсем немного времени, и появился молодой человек.
Революционно видеть, как яростно светит испанское солнце. Королевские власти заключили его в тюрьму. Солнечные лучи иногда пробивались сквозь железные перила подземелья. В течение четырех лет Листер видел солнце сквозь оковы тюремного окна. Солнце дразнило его и, казалось, звало к себе.
Год был 1931-й. Испания стала республикой. Энрике и сотни других политических заключенных были освобождены. Работайте и снова участвуйте в гонках. В том же году Листера избрали президентом профсоюза, и он вступил в ряды Испанской коммунистической партии.
Монархия была свергнута, но буржуазия по-прежнему преследовала рабочих. После забастовки 1931 года, в которой он принимал участие, он был вынужден скрываться от жандармов. Бигль последовал за ним, и Листер был вынужден покинуть свою родину. Он приехал в Советский Союз. Здесь он изучал военное ремесло и работал проходчиком на строительстве и самообразовании московского метрополитена.
Он вернулся на родину только в 1935 году и полностью включился в партийную работу. В первые дни нацистского восстания в июле 1936 года он присоединился к Сьерра-де-Гуандаррама в качестве ходока-ополченца. Здесь, когда ситуация была особенно сложной, он формировал выступления из распущенных групп. За проявленную смелость и оригинальность ему было присвоено звание среднего ефрейтора.
Позже ему было присвоено звание капитана. Затем, в августе 1936 года, за военные добродетели в Гардаме ему было присвоено звание графа-майора.
Это был командир 5-й коммунистической конституции, которая сейчас обороняла Мадрид.
Имя Листера было очень популярным. Я помню, что вскоре после нашей первой встречи мы должны были собраться в Мадридском театре на празднование Обороны Мадрида. Листер позвонил мне. Когда мы приехали в театр, там была огромная толпа, которая что-то возбужденно кричала. ‘Как мы собираемся пройти мимо них?’ спросил я.
Листер кивнул головой в сторону двери и двинулся вперед. Я последовал за ним. Узнав Энрике Листера, люди хвалили его и старались как можно быстрее доставить его в здание. Члены станции сидели за длинным столом в кладке, а оратор стоял. Многие из
участники встали и закричали: «Viva el camaradarista! Viva el camaradarista!». кричали они. Было много выступающих — анархисты, республиканцы, коммунисты и левые социалисты. Слушателей быстро вызвали на сцену, и вскоре причина была названа.
Сотни внимательных глаз приникли к ступеням, и охранник, стоявший у входа, вошел в дверь. Речь Листера сопровождалась почти непрерывными аплодисментами. Считалось, что комната разделяет его опасения.
Наша Передняя улица была разделена на некоторое время.
И теперь Листер снова был передо мной. Теперь не на платформе, а среди своих конкурентов.
Я попросил одного из солдат доложить о моем прибытии в Листер. Широко улыбаясь, он взял меня за руку и подвел к Листеру. Энрике подошел ко мне, обратился ко мне и по-русски с легким акцентом сказал: «Здравствуй, Паулито. Я ждал тебя долгое время. Марино позвонил мне сегодня утром.
Я рассказал ему, как мне пришлось его там выследить. Он кивнул головой в знак понимания.
Не раздумывая, он представил меня своему комитету, начальнику штаба и офицерам. Все они махали мне руками, сажали на плечи и давали сигарету.
Казалось, что все говорят по-русски, не хуже главнокомандующего. Но первое впечатление оказалось обманчивым. Каждый из моих новых знакомых знал только русские слова «иди сюда», «привет», «хочешь кофе» и «кури».
Листер говорил много, с энтузиазмом и воодушевлением. Иногда он делал небольшую паузу, как бы собираясь с силами, а затем продолжал с большей энергией. Наконец, полушепотом он предупредил меня, чтобы я был осторожен: в фаланге между солдатами и офицерами были люди.
Листер уверенно сказал мне, что бригада вступит в бой завтра утром.
— Монастырь Серро-де-лос-Анхелес должен быть занят. По словам разведчиков, вчера туда вошел французский отряд. У них было пять итальянских пулеметов, 200 солдат и офицеров и 12, 3 или 4 фаранга.
Он рассказал мне о своем плане нападения на монастырь, а затем спросил меня:.
— «Как, Павлитос, получится у нас или нет?
-Это будет сделано, сказал я, — но мы должны ознакомить офицеров со всеми деталями места происшествия, кто, что и когда будет делать. Есть ли артиллерийская подготовка?
-Нет, это не делается, — грустно ответил он, — у нас нет ни одного артиллерийского орудия и снаряда, поэтому атака поддерживается только пулеметным огнем. Мы атакуем на рассвете, когда враг еще спит.
Вечером мы отправились на землю. Чтобы не привлекать внимания противника, мы все были одеты в крестьянскую одежду.
От оливковой рощи мы поднялись на холм в 0,5 км от монастыря. Отсюда Листер показал нам, где, на какой высоте и сколько пулеметов нужно установить, а также дальность их стрельбы. Роты первого эшелона получили приказы, второго эшелона и резерва — инструкции. Командир четко сформулировал свою задачу, и в целом разведка прошла хорошо. Я сообщил об этом непосредственно Листеру, который после небольшой паузы уверенно добавил: «Я уверен, что мы сможем добиться хорошего результата.
— Мы должны добиться хороших результатов.
— Если агенты 5-й фаланги не выучат наш план действий, то песня врага будет мертва, и мы скоро искореним их. Но если они узнают. — Он высунул язык.
Мы прибыли в штаб в полночь. Солдаты уже успели слегка позавтракать. Войскам были розданы боеприпасы и гранаты. Листер приказал им двигаться в район, где должна была начаться атака, двигаться точно в назначенное время и без задержек. Командира и комиссара отпустили в часть, а мы вошли в одну из кухонь, где нам дали по большой вареной баранине и по кружке вина.
Цитируется по Родимцев А.И. Под испанским небом. Москва, 1985, с. 89-92.
Дальнейшее чтение:.
Александр Ильич Родимцев (1905-1977), советский военный советник в Листере.
